Пушкин создал наш поэтический, наш литературный язык

Создание Пушкиным единого национального литературного языка подготовило почву для творчества последующих писателей. «Нет сомне­ния, — справедливо говорил И.С. Тургенев, — что он (Пушкин) создал наш поэтический, наш литературный язык и что нам и нашим потомкам остается только идти по пути, проложенному его гением».

Пушкин обобщил предшествующее литературное развитие и открыл пе­ред литературой новые горизонты. Что же касается языка, то он явился не только создателем русского литературного языка, не только писателем, ус­тановившим на сотни лет нормы литературного стиля, но и реформатором, который перестал мыслить жанрами, а начал мыслить различными стиля­ми, искусно и непринужденно играя ими.

Пушкин был широко образованным человеком своего времени. Он глубоко изучил историю и культуру как своего народа, так и культуру других государств.

Поэт ценил и любил творчество писателей Запада и Востока. По сло­вам Белинского, «Пушкин был выражением современного ему мира, представителем современного ему человечества; но мира русского, но че­ловечества русского».

Мировая культура складывается из культур национальных. Чем пол­нее и правдивее писатель отражает в своем творчестве жизнь своего наро­да, тем значительнее его вклад в мировую литературу. Пушкин потому и стал всемирно признанным поэтом, что в своем творчестве раскрыл луч­шие качества русского характера, нарисовал реалистические картины жизни своего народа. Пушкин стал родоначальником русского реализма и одним из первых реалистов среди европейских писателей. С реалисти­ческим методом связаны впоследствии главные достижения мировой ху­дожественной культуры. Поэтому Пушкин — не национально ограничен­ный, а принадлежащий всему человечеству гений.

Слава Пушкина будет расти и впредь, потому что «Пушкин, — по сло­вам Белинского, — принадлежит к вечно живущим и движущимся явлени­ям, не останавливающимся на той точке, на которой застала их смерть, но продолжающим развиваться в сознании общества. Каждая эпоха произно­сит о них свое суждение, и как бы ни верно поняла она их, но всегда оста­вит следующей за ней эпохе сказать что-нибудь новое и более верное».